Имею топор – готов путешествовать! - Страница 101

101

– Волосы шевелятся дыбом, – поддержал старый рыцарь.

А я так и не увидел его морды! Я вообще не разглядел толком ни черта, кроме части туловища, лап и уха, которые пытались выбраться из вартекса! "Страшный", "очень страшный", "опупешно страшный", "до усеру страшное чудище", и прочие определения – не совсем то, что я хотел бы услышать.

"Глип-глап!" раздался в восьмой раз и скулеж шаграутта начал отдаляться.

– Фатик… – сказала Виджи и шевельнулась. Она, как вы понимаете, тоже была повернута к демону спиной, хотя угол обзора у нее был куда шире.

– Сидите спокойно, добрая фея, – прохрипел я, сжимая ее бедра несколько сильнее, чем полагалось приличному человеку в такой ситуации. Тут дело было не в чувственности, видите ли, я попросту боялся ее уронить.

– Фатик…

Нет, только не сейчас, если ее накроет нервная вспышка, мы все пропали!

– Все нормально… Умоляю, не дергайтесь! Я две ночи не спал и едва стою на ногах!

Ее прохладные пальцы вдруг оплели мои запястья.

– Фатик, я просто хотела сказать вам спасибо. Если бы не вы… – О! Второй раз за день я был растроган. – Только, пожалуйста, не сдвигайтесь назад даже на чуть-чуть.

В этом ты можешь быть уверенна, добрая фея.

Вдруг я понял, что больше не слышу конского ржания. И скулежа шаграутта.

– Он убил наших коней! – простонал принц. По его треугольному лицу разошлась бледность.

– Он разрывает их на части! – добавил Олник. – Он их… жрет… Батюшки мои, дохлый зяблик, да у него хайло шире, чем городские ворота! Мечет как с голодного края… Глотает не жуя…

– Ядрена вошь! – прорычала Крессинда.

– Закройте глаза, – сказала Виджи устало. – Закройте глаза, так будет лучше всего.

– А уже все… – сказал Олник тихо. – Он их уже того… Слопал. И куда столько влезло, у него ведь даже брюхо не раздулось? А-а-аа-пчхии! Сунулся в повозку… Ой, папочка! Ему же нашей жратвы на один зуб…

Шаграутт залился голодным плачем.

– Бог-ужасный, он фургон… поднял! – тонко вскричал Квинтариминиэль.

Вблизи от нашего колодца что-то загрохотало.

– Капец повозке, – сообщил гном. – Выбросил в пропасть, только колесики мелькнули. Хорошо, что в нас не запустил.

Я скрипнул зубами. Сейчас мне больше всего хотелось почесать затылок. И плечо. И щеку. И много других скорбных мест. Волшебный лист, арцелла, Гритт, он и впрямь волшебный! Злобно волшебный, я бы сказал.

– Идет к нам, – оповестил Скареди, шевеля вислыми усами. Я напряг шею. Камень под моими ногами ощутимо содрогался. Имоен тихонько засопела мне в ухо.

Нас опять накрыла тень.

"Глип-глап! Глип… глап! Глап… Глап… Глап…"

Альбо заморгал и перекатил взгляд куда-то вверх. Лицо его стало глинисто-серым. Как бы он снова не вырубился, на сей раз уже без моей помощи. И будет совсем хорошо, если его вывернет наизнанку. Веселый час нам обеспечен. А если я, вдобавок, случайно раздавлю стекляшку с бодрячком покойником, что лежит в моем хитром поясе… Тогда смерть в зубах шаграутта покажется нам избавлением.

"Глип-глап! Глип… глап…"

– Что он там затеял? – встревожился я.

– Да опять тычется мордой и пробует стенку языком, – ответил Олник. Напарник задрал голову, разглядывая шаграутта. – А язык-то весь в лошадиной кровище и каких-то пупырышках, а между зубьями вот такенные кусмари мяса увязли! – Тон гнома был жизнерадостным. Уверен – будь в его распоряжении пирожок, он бы жевал его сейчас без всяких признаков тошноты. – Рожа – мама не горюй! Ротище – как у клоуна в балагане…

Звякнул металл.

– Мой меч! – ахнул Скареди.

– Ухватился за Аспида, – откомментировал Олник. – Ой… Он его… Он его откусил!

Вновь звякнуло железо.

– Откусил и выплюнул… Меч бросил… Эркешш махандарр, ему не понравилось!

В обширной груди старого рыцаря заклокотал вулкан, вырвался наружу фонтаном сквернословия, да такого отборного, что я ему позавидовал.

Скулеж шаграутта перешел в пронзительное кошачье завывание.

Монго начал шептать молитву. Имоен попыталась протянуть к нему руку, но я гаркнул, чтобы она не шевелилась. Утешительница, твою мать!

– Акциденция, – глухо напомнила Виджи. – Все материальное нашего мира, к чему прикоснулся демон, до времени его гибели не может пройти через стену Отрицания. Кровь… лошадей… не протечет…

– Неч-ч-чистыыый! – взвыл Альбо и рыпнулся. Скареди плотней прижал его к груди.

"Глип-глап!" начали повторяться с завидной регулярностью. Демон бился о нашу стену, как дятел. А мы… ну, мы вели себя стоически, так как сесть в нашем колодце было невозможно.

– Он все время голоден, – промолвила Виджи. – Пища нашего мира не способна его насытить. Это несчастное, оторванное от родителей существо…

Родителей?

– Родителей? – Я чуть не сплюнул желчью.

– Фатик, – сказала Виджи смиренно, – даже Вортиген не сумеет протащить взрослого шаграутта в наш мир.

– Небо… Хотите сказать, Фрей умыкнул гуляющего ребенка?

Мне почудилось, что она кивнула.

– Все призванные шаграутты – младенцы. Просто несчастные обитатели мира Агон, похищенные темной магией и обреченные на гибель.

Младенцы!

– Нечистый! – снова заорал Альбо и начал вырываться.

– Скареди! – гаркнул я.

– Держу-у-у… – Старый рыцарь плотнее притиснул священника к груди. Альбо мотнул головой, заехав Скареди в нос, и попытался тяпнуть его за палец.

– Сдавить ему горло! – приказал я. – Давите же, Скареди, иначе он погубит нас всех!

Миг колебания… Затем широкие пальцы старого рыцаря легли на горло архиепископа и сдавили его.

101