Имею топор – готов путешествовать! - Страница 17

Ага, как же. Это всего лишь означало, что он вернется в Зеренгу к папочке Джоку и мамочке Опунции. И к дедушке, которого лишили квартиры. А кто будет пороть его за одолженные и просаженные деньги, отец, мать, дед или многочисленные сестры – было не столь важно. В гномьих семьях суровые нравы.

– Эркешш… Крепко же мы сели на мель! Какие у нас еще… ну, варианты?

– Пока без понятия. Выберемся из города, там посмотрим. Тебя не привлекает идея вечного нищебродства? – Я невесело рассмеялся. – Но сначала я хочу дождаться темноты и потолковать с эльфийкой.

– Ты… С кем?

– Наша утренняя гостья. Я навещу контору, чтобы с ней потолковать. Это с нее все началось. Не будет в конторе, отправлюсь на квартиру. И – я уверен – она будет или там, или там.

Олник подавился элем, пустив его через нос:

– Ты что, хочешь ее… чик? – Он провел пальцем по горлу. – Если так, я участвовать не буду!

– Не мели ерунды, я просто хочу с ней поговорить.

– А-а… Но… но Митризен…

Я навалился на стол, понизив голос:

– Вот что я скажу. Наши берлоги – последнее место, где Митризен будет нас искать. А теперь я кое-что тебе поясню. Чтобы раздеть нас до панталон, эти загадочные некто-эльфы хорошо потратились на взятки. Гритт! Я уверен, что они переплатили за наше имущество втрое, если не вчетверо. Где здесь профит, объясни мне? Лично я его не вижу, разве что предыдущий владелец конторы спрятал под половицами клад.

– Кла…

– Уймись, я шучу. Я хочу понять причину, я хочу понять мотив!

– Клад, как же я раньше не додумался! Зарыт под половицами…

– Уймись. Я не вижу причин, разве что месть по личным мотивам. Только вот кому – тебе или мне?

– Клад. Гм. Шкатулочка с бриллиантами!

– Не возьму в толк, кому мы наступили на хвост. Бизнес есть бизнес, но больших прибылей у нас отродясь не бывало…

– Но могут быть и золотые слитки! Золотце!

– Олник, я сейчас огрею тебя кружкой!

– О, эркешш! Я буду думать молча. Под половицей или в стенах?..

– Положим, мы перешли кому-то дорогу, и этот кто-то, вместо того, чтобы просто нас пристукнуть, решил сломать нам и без того сломанную карьеру, опустить на дно общества без возврата… Гритт! Слишком тонкая игра для Харашты! Загадки в полутьме… Я бы поверил в козни графини, но после разговора с Митризеном ясно, что она не при делах. То есть при делах, но с другой стороны.

– С филейной части. Ты за нее держался, счастливец! Формы графини – о-о-о!

– Заткнись. Дай-ка сообразить… Митризен упомянул единое лицо… Так вот: наши эльфы – либо исполнители чужой воли, либо сами и являются этим лицом!

Ну вот, усердные размышления принесли свои плоды. Я конечно тугодум, но с логикой у меня все в порядке.

– Э-э, не понял: одно лицо на двоих?

– Фигурально выражаясь.

– Э-э… – напарник, кажется, наморщил лоб. – То есть, выражаясь ругательно?

Я вздохнул:

– Все наше имущество записали на кого-то одного, разумеешь?

– А, в этом смысле, ага… А все-таки клад – отличная мысль! Даже обычный набор старых серебряных вилок…

Я бы его, наверное, убил, но внезапно от галдящей компании, которая уже собиралась уходить, отделилась исполинская тень и плавно перетекла к нашему столу. За клинок хвататься не пришлось – я вовремя учуял запах чесночного соуса. Он, да величина тени подсказали – явился мой сводный брат Шатци, любитель мериться размерами мечей и свершенными подвигами, гордость нашего клана. Оболтус, габаритами чуть больше платяного шкафа, всегда слегка раздутый от самодовольства… Когда-то я занимался его воспитанием. Теперь при каждой встрече он пытался воспитать меня, на свой, варварский способ.

По древнему обычаю Джарси он был одет в безрукавку из шкуры барса (в полумраке выделялись светлые пятнышки) и меховые штаны до колен. Вместо топора он пользовался двуручником, который таскал за спиной, обернув широкими кусками кожи, благо варварам Джарси дозволялось носить не опечатанное оружие в открытую. Замечу, что двуручный меч – крайне несподручная и громоздкая штука, однако в лапах Шатци меч казался тростинкой.

– А я все думаю, кто тут сидит!

– А я все думаю, кто тут звенит стальными бубенцами, – в тон ответил я.

Хохотнув, братец шлепнулся на край лавки Олника. Результат превзошел все ожидания – мой напарник взлетел к потолку, затем сполз прямо в объятия Шатци, который не преминул потрепать его по голове.

– Ну ты глянь, как живой! Фатик, тебе еще не надоело таскать повсюду марионетку? Ха-ха, закопайте меня под плинтусом!

Отплевываясь, Олник вырвался и перебежал на мою сторону.

– Эркешш… Дларма тогхирр!

Шатци разразился хохотом, от которого на столе задребезжала посуда. Я промолчал, скрипя зубами, хотя Олник и тыкал меня локтем в бок.

– Да-а, все по-старому, – заключил брат, отсмеявшись. – Киснешь в городе, торгуешь чем попало, в кармане ветер свищет. Чем занят сейчас? Ты, случайно, не докатился уже до сбора подаяний? Гритт! Я гляжу, видок-то у тебя задрипанский!

Проклятие, он видел в темноте как кошка. Я промолчал. В другой раз я, может, не сдержался бы и огрел его лавкой по башке (просто дружеское приветствие варваров, ничего личного), но сейчас затевать бучу было не с руки. Нужно терпеливо пересидеть его словоизвержения, и все. Тем более его компания собиралась уходить.

Он еще раз окинул меня взглядом, блеснув квадратной челюстью.

– Да, знатно ты прибарахлился!

– Пожалуйста, не рассказывай никому, что нас здесь видел.

Он снова рассмеялся, добавив громогласно:

– Как скажешь, Фатик! Я слышал, у тебя небольшие проблемы с кредиторами?